— Потому что он увез вас сюда… — сказал Мелвилл.

— Этот Уайлдвуд, — добавил Чатсуорт.

— Естественно, мы встревожились, — закончил Норкросс.

— Встревожились? — Сабрина все еще ничего не могла понять в их бестолковых объяснениях. — Из-за чего вы встревожились?

Они переглянулись.

— Из-за Уайлдвуда, конечно, — ответил Чатсуорт. — У него дурная репутация. Он развратник.

— Негодяй, — вставил Норкросс.

— Он безнравственный человек, Сабрина. — Мелвилл не стал продолжать список пороков Николаса. Он всегда считался справедливым человеком. — Хотя надо отдать ему должное, в дипломатических кругах у него прекрасная репутация.

— Ожидают, что он будет иметь успех в парламенте, — заметил Норкросс.

— Добавьте еще его деньги. У него так набиты карманы, что он вполне может скупить почти всю Англию, — криво усмехнулся Чатсуорт.

— И его слово в делах чести никогда не подвергалось сомнению. — Мелвилл выпрямился с чувством собственного достоинства, — Несмотря на это, в том, что касается сердечных дел, этот человек — мерзавец.

— Подлец, — сказал Норкросс.

— Скотина, — сказал Чатсуорт.

Сабрина слушала их с изумлением. Конечно, нельзя сказать, что все это неправда. Николас значительную часть своей сознательной жизни провел так, что его репутация покорителя женщин вызывала восхищение и зависть самых высоконравственных мужчин.

— Джентльмены, вы мне льстите.

Из темноты уверенной походкой вышел Николас, его улыбка не предвещала ничего хорошего. Сабрина замерла. Ее муж славился умением не только покорять женщин, но и искусно владел пистолетом.

— Николас, — поспешила она вмешаться, — полагаю, ты знаком с лордами Мелвиллом и Норкроссом и сэром Реджинальдом Чатсуортом.

— Мы не закадычные друзья, но, думаю, встречались. — Он прищурился. — Чем обязаны столь неожиданному удовольствию видеть вас здесь?

— Мы… — Мелвилл, волнуясь, теребил галстук.

— Да продолжайте же, Бенджамин, — нетерпеливо сказал Норкросс. — Этот тип не может вызвать всех сразу. Он может стреляться только с одним из нас, то есть по очереди.

— Стреляться с вами? — еще больше удивилась Сабрина. — Зачем ему стреляться с вами?

— Это не так уж странно, Сабрина. Видите ли, — Мелвилл глубоко вздохнул, — мы приехали, чтобы освободить вас.

— Спасти вас, — вставил Чатсуорт.

— Вырвать из его когтей, — Норкросс высокомерно смерил Николаса взглядом, — прежде чем он окончательно погубит вас.

— Погубит меня? — тоненьким голоском повторила Сабрина.

— Погубит вашу репутацию навсегда.

— Интересно, как можно погубить репутацию женщины, когда она замужем? — с небрежным любопытством осведомился Николас.

— Сабрина никогда не допускала никаких вольностей, — решительно заявил Мелвилл. — Не то что другие мне известные вдовушки. Ее поведение всегда было безупречным.

Николас насмешливо хмыкнул.

— Сабрина, мы достаточно хорошо знаем вас, чтобы понимать, что вы никогда не уехали бы с этим человеком сами, то есть добровольно. Поэтому мы решили, что…

— . ..что он каким-то образом принудил вас, — закончил за него Чатсуорт.

— Но не волнуйтесь, — сказал Мелвилл, — в Лондоне мало кто знает о вашем опрометчивом поступке. Уайлдвуд многим вскружил голову и, без сомнения, воспользовался вашей минутной слабостью.

— Остается только удивляться, почему он привез ее в такое ужасное место, — тихо произнес Норкросс и толкнул локтем Чатсуорта. — Я бы увез ее в Париж или Рим. И Венеция прекрасна в это время года.

Мелвилл говорил, не останавливаясь:

— Однако мы придумали, как вам помочь. Не будет никаких разговоров и даже намека на скандал, если вы вернетесь в Лондон замужней женщиной.

— Замужней! — изумилась Сабрина.

По выражению лица Николаса было видно, что ситуация до крайности забавляет его.

— Да, дорогая. — Мелвилл взял ее руку и опустился на колени на песок. — Я люблю вас с первой встречи. Теперь я понимаю, что должен был проявить больше настойчивости, но почему-то думал, что некуда спешить. Я полагал, что наступит мой час. Выходите за меня замуж, Сабрина.

— За вас? — чуть слышным шепотом спросила потрясенная Сабрина.

Норкросс вырвал у компаньона ее руку. Он посмотрел ей в глаза, его голос был полон искренности:

— Я не буду становиться на колени, Сабрина. И я известен своим острым умом, а не умением говорить красивые слова. Но я тоже все эти годы любил вас. Больше всего на свете я хочу сделать вас счастливой и посвятить Вам всю свою жизнь. Сабрина, окажите мне честь и будьте моей женой.

— Вашей женой, — слабым голосом повторила она.

— Ну, а вы, Чатсуорт? — с сарказмом поинтересовался Николас. — Разве вам нечего добавить к этим излияниям чувств?

Глаза Чатсуорта как-то странно блеснули. Он улыбнулся.

— Сабрина знает о моих чувствах. Я уже когда-то делал ей предложение. Оно остается в силе. Если она примет его.

Сабрина смотрела на них, не в силах произнести ни слова.

— Если целью вашего благородного порыва было спасение репутации Сабрины, то мне кажется, что в своем рвении восстановить ее доброе имя вы забыли еще одного кандидата в мужья, — задумчиво заметил Николас. — Как насчет меня, джентльмены? Ведь это я погубил ее репутацию.

— Николас! — возмутилась она, но он только улыбнулся с невинным видом.

— Выйти за вас? — гневно воскликнул Мелвилл. — Немыслимо!

— Не может быть и речи, — проворчал Норкросс.

— Идиотская идея! — фыркнул Чатсуорт.

— Но, джентльмены, — возразил Николас, — я не раз слышал, что из исправившихся распутников получаются самые лучшие мужья. И поскольку мы все здесь пришли к такому выводу, это звание я заслужил.

— Николас!

«Что он делает? Издевается над ними? Или над ней?»

Мелвилл покачал головой.

— Нет, нет, Сабрина никогда за вас не выйдет. Это было бы несчастьем.

— Страшной глупостью, — заявил Чатсуорт.

— Возмутительно, глупо, абсурдно, — подтвердил Норкросс. — Только женщина, потерявшая голову, может об этом подумать.

— Черт бы вас побрал! — вырвалось у Сабрины. — Не буду я здесь стоять и выслушивать оскорбления. Даже ради спасения собственной жизни я бы не вышла замуж ни за одного из вас. Если бы мне пришлось выбирать между вами четырьмя и виселицей, я бы отправилась в ад с улыбкой и с песней, в полной уверенности, что сделала правильный выбор.

Она резко повернулась и направилась к костру, пылавшему так же ярко, как и ее гнев. Мелвилл и все остальные поспешили за ней.

— Что мы такого сказали? — прозвучал за ее спиной вопрос Чатсуорта.

— Не имеет значения. Вы слышали, что она сказала? — Мелвилл был явно шокирован.

— В самом деле, — ответил Норкросс. — Ужасно услышать такое от благовоспитанной леди Сабрины. А вы заметили, как она одета? Просто скандал! Хотя, — в его словах послышалась нотка восхищения, — она умеет носить бриджи.

— Лорд Мелвилл? Норкросс? Чатсуорт? — изумилась Белинда, шагнув навстречу неожиданным гостям. — Черт побери!

— Господи, Чатсуорт, посмотри!

Норкросс указал на Уинни. Ее распущенные волосы соблазнительно блестели в свете костра, на фоне которого четко вырисовывалась ее гибкая фигура. Даже очки придавали очарование ее кокетливой улыбке. Норкросс был в полном восхищении.

— Еще одна красавица в штанах. В конце концов, оказалось, что и проклятая пустыня имеет свои достоинства.

Уинни удивленно заморгала и покраснела. Глаза Мэтта подозрительно сузились, и Сабрина была рада, что для Белинды не нашлось штанов.

Мелвилл обвел взглядом собравшихся и остановился на Сабрине.

— Сабрина, дорогая, я не знаю, что мы сказали такого, что вас обидело. Но мы все как один совершенно серьезны. Пожалуйста, окажите одному из нас честь и отдайте ему свою руку.

Мэтт ухмыльнулся.

— Ее руку? Вы хотите жениться на ней? Вы все? О, вот это здорово! — Он рассмеялся. — Спасибо тебе, Бри. С тобой никогда не бывало скучно, и, слава Богу, ты не утратила этого дара.